- Считаете ли Вы себя представителем массовой культуры?
- Определение “массовая культура” мне в жизни мешало. Я не белая ворона, но всегда была немножко вне стада. Помогали в этой ситуации юмор, сила воли, терпение.
- Есть ли что-то такое, что бы могло заставить Вас отказаться от сцены?
- Если бы у меня была возможность иметь много детей, то ради этого могла бы отказаться от карьеры, от сцены.
- Посвятив себя “грешной эстраде” (напомню, что Ирина закончила консерваторию как пианистка), что Вы потеряли?
- Потеряла - покой. Приобрела - известность, друзей, людей, которые, надеюсь, искренне ко мне относятся.
- Самый трудный день в Вашей творческой жизни?
- Когда попадаешь с остановкой сердца в реанимацию, то, наверное, это не так уж приятно. Было - такое.
- А самые счастливые дни?
- Они связаны с моим сыном Энтони. Сын - это такое мое творчество, что никакое творчество песенное не может с этим сравниться.
- Надо, чтобы Энтони музыкантом стал! Ну что ж такое: кто династию продолжит?..
- Нет, не думаю, что он будет музыкантом.
- Что Вы цените в одежде прежде всего?
- Линию. Она должна прежде всего соответствовать фигуре, затем - индивидуальности, и, конечно, задумке художника. Этим блестяще владеет, например, Александр Арнгольд, который сделал мне несколько платьев - просто фантастических по качеству и по степени стильности.
- Я вам честно скажу, что не очень люблю выступать за рубежом, но тем не менее сейчас, после юбилейных своих концертов, готовлю колоссальный тур по всему миру. Это будет и Австралия, и Израиль, и Америка. Будут большие, престижные залы, а не выступления в ресторанах. Может быть, появлюсь в “Мэдисон Сквер Гардене” в Нью-Йорке, в лос- анджелесском зале, где вручают “Оскара”, в лучших залах Тель-Авива, Иерусалима, Берлина, в Конгресс-холле Сиднея, что стоит на берегу моря. Постараемся показать максимально приближенный к московским и петербургским концертам вариант юбилейной программы.
- Раз на Западе Вас так ждут, что распахнут перед вами любые залы, то почему же Вы там не любите выступать?
- Я говорю о туре с юбилейной программой. А с обычными сольными концертами, действительно, не очень люблю там выступать. И знаете, почему: люди, которые могут позволить себе прийти на концерт, уехали давно. За нами они, если и следят, то очень издалека. А поскольку я не имею большой телевизионной раскрутки, то они хоть и в курсе, кто такая Понаровская, но уж больно сильно (именно так: больно сильно!) надо доказывать, кто такая ты есть. Дома же меня и знают, и любят...
Честно говоря, если раньше на Западе можно было как-то зарабатывать, то теперь это уже не актуально. Сейчас другие времена. Поэтому просто так ехать за границу, чтобы выступить там в ресторане и получить 500 долларов, - неинтересно.
Я предпочитаю лучше здесь заработать деньги и уехать туда отдыхать. Так и сделала в конце января, уехав на Мальдивские острова. Это была сказка! Вот это я понимаю...
- Что же там было такого сказочного?
- Сами острова, природа. Безумно тепло. Потрясающий климат. Еда экзотическая. Фрукты. Ну вообще!.. Вообще отдыхать - хорошо. Так хорошо...
- Понимаете, в чем дело... К сожалению, ведь мы не молодеем. Наблюдать, как наши родители стареют, - грустно. Хотя я не считаю, что мама у меня - старушка. Боже сохрани! Она - большая молодец. Папа вот, конечно, подкачал и подвел нас... (известный музыкант Виталий Понаровский ушел из жизни)
Очень трудным был тот високосный год...
Маме моей - семьдесят. Но только в свои шестьдесят девять моя мама перестала быть дочерью. Ушла из жизни бабушка, с которой моя мама никогда ни одного дня не жила врозь. Конечно, это очень подействовало на маму, на всю нашу семью, это было горе, абсолютно ничем не восполнимое. В 96 лет она ушла, и мы осиротели.
Спустя три месяца я теряю отца...
- На нашей эстраде сложилась нынче парадоксальная ситуация: самые яркие артисты зачастую не имеют клипов, а по всем ТВ-фронтам.крутятся ролики молодых, малоопытных, не слишком талантливых персон. Вот и Вы, Ирина Витальевна, держитесь в стороне от клипов!
- Я не хочу петь песенку о бедности. Это неправильно. Я зарабатываю и достаточно безбедно живу. Но снять средненький клип, на что могу найти денег, не хочу. А снять потрясающий клип у меня не хватает средств. Ходить же с протянутой рукой мне неудобно, стыдно.
Я боюсь слово “спонсор” - мне эта ситуация кажется неловкой.
- Но разве реально было поднять Вашу юбилейную крупномасштабную программу без спонсоров?
- Здесь все счастливо сложилось: благодаря, конечно, корпорации “Овация” и помощи моих близких друзей. Можно сказать, они просто заставили меня сделать все это и очень мне помогали...
- Какие ощущения Вы испытываете глядя на всевозможные клип-шоу по тв?
- Смотрю по ТВ на всех этих сегодняшних ребят, девочек - с их “проще говоря” и всем таким. А потом наблюдаю их в каком-то концерте, на сцене. У меня волосы шевелятся! Так все, вроде, красиво с экрана... И такая ерунда на сцене. Просто - ерунда, извините за такое жуткое слово, но - ерунда. Никакого отношения к тому, что так красиво происходило на экране - нет. Кроме, разве что, костюма, который повторяет клип, чтобы артистку X узнали, потому что они же все - одинаковые.
Я им, этим девчонкам, предложила бы выйти всем замуж. Они - хорошенькие, тоненькие, у них красивые носики, глазки. Пускай бы нашли себе хороших мальчиков, мужчин - богатых, небогатых! Родили бы красивеньких детишек, но оставили бы в покое сцену! За что? За что же нам-то такая напасть!
Вот Леночка Зосимова. Мне нравятся ее ямочки, она хорошая девочка, чудный человечек. Но это - не профессия. Этому надо учиться. Либо годы должны научить, либо кто-то должен научить. Я училась у Лины Борисовны Архангельской петь, я училась у Моцарта, у Брамса, у Бетховена, у Чайковского... Я потом училась “ушами” - у Барбары Стрейзанд, у Аниты Беккер, Нины Симоны, у многих тех певиц, о существовании которых, наверняка, не подозревают нынешние клип-девочки. Пусть не у педагогов, но человек сам должен учиться!
- В афише Вашей юбилейной программы не был указан режиссер...
- Так случилось, что я - в одном лице. Ира - режиссер, Понаровская - исполнитель. В этой ситуации я решила отказаться от помощи со стороны, потому что боюсь внедрения.
- Мое самое любимое место в Петербурге - Лебяжья канавка (канал). При каждом удобном случае спешу сюда...
- В свое время Вы вели на ТВ программу “Олимпийское утро”, но потом эта передача куда-то пропала...
- Качество этой программы меня устраивало, она была приятной, доступной и, что самое главное, я показывала те упражнения, которые можно сделать с любой подготовкой, практически в любом возрасте. Я консультировалась в Америке, много раз была в фитнесс-классах в Сан-Франциско, Лос-Анджелесе... Я вообще имею такое свойство дурацкое: если за что-то берусь, то докапываюсь до самого начала...
- Может быть, до конца ?
- Все-таки до начала, потому что конца нет познаниям! И тем не менее эта программа не принесла ожидаемого результата. В восемь утра, в воскресенье, когда весь рабочий народ хочет выспаться, нам давали эфир. Естественно, такой эфир не оправдывал затрат, мной вложенных.
- Материальных затрат?
- Я вообще не получала с этого ни копейки. Это был мой энтузиазм чистой воды.
- Зачем же Вам все это было надо?
- Я хотела, чтобы был ответ, обратная связь. Но три четверти населения о нашей программе так и не узнало. Так, по слухам, где-то что-то... Поэтому я решила прервать этот контракт и отложить программу до момента, когда мне будет дано другое эфирное время. Но этого так и не случилось. Теперь, правда, по материалам той программы должна быть выпущена видеокассета.
- Насчет своего ТВ-ток-шоу у Вас не возникало поползновений?
- Ой, у меня желаний много возникало! Но разве вы не знаете, какая идет борьба за эти ток-шоу и каково их реальное количество...
- Ира, Вы ведь очень давно за рулем...
- Да, и я вообще люблю машины. Есть у меня такая слабость. Это не значит, что у меня - коллекция. Просто время от времени мои машины угоняют, сжигают, с ними еще что-то случается. Как у всех, впрочем... У Димы Маликова две машины пропало, у Володи Преснякова - тоже.
В данный момент у меня “форд-мустанг” - спортивная машина, маленькая, но очень мощная, с пятилитровым двигателем. У меня после концерта в “России” сил не было пригнать ее домой, и поручила это своему директору Стасу, который потом сказал: “Улетает из-под ног!” Действительно, хорошая машина, комфортная. Правда, маленькая, но я гоняюсь, как правило, одна...
- Правила нарушаете?
- Разные ситуации бывают. Иногда и нарушить приходится, когда спешишь, когда какую-то пробку надо объехать по встречной. Бывает, попадаюсь, но работники ГАИ, как правило, меня жалеют, щадят. Я скажу: “Ну простите меня, пожалуйста”, и они прощают.
- Многие звезды первого калибра фактически не выступают в ночных клубах, считая это занятием ниже их реноме, их рейтинга... Но имя Понаровской время от времени можно встретить на афишах московских найт-клабов.
- А я выступаю, и достаточно часто. Я не привыкла делить публику на престижную и непристижную. Везде люди слушают меня с вниманием, уважением.
- Существует такая легенда, что Вы без макияжа, в простых одеждах можете разгуливать по Москве, не рискуя быть узнанной…
- Сейчас уже нет. Я вообще теперь стараюсь поменьше пользоваться макияжем. Очень много лет меня, действительно, не узнавали. Я раньше любила ходить в такой полуспортивной одежде: джинсы, свитера, кепочки. Сейчас положение обязывает: шика приходится давать и на каждый день. А раньше меня часто “мальчиком” называли - забавно было.
- Вы часто сама ходите в магазины?
- Хожу, честное слово. Выхожу из машины, захожу в магазин, потом снова сажусь в машину. В магазине могу задать вопрос продавцу, и вот тогда вся очередь оборачивается: “Ой, а мы вас по голосу узнали!” Видимо, у меня голос такой специфический, хриплый. А так могут и не узнать. Но я спокойно к этому отношусь: узнали - не узнали. У меня нет этой боли: почему не узнали? Не узнали и слава Богу! Я пошла себе тихо - чап-чап-чап - домой.
М.С. 1997 год