• Manuelfielm
• 19 Mar 2025
• Политика, армия, война
• 37 Прочтений
• 0 Комментариев

Свидания с «сероглазой красавицей»

Полет и психология

После короткого разбега пара МиГ-29 легко отошла от земли и скрылась в облаках.

— А там, за облаками, наверное, тепло, — заметил техник, провожавший взглядом свой «двухкилевичок», как он ласково называл эту боевую машину.
— Да... А ребятам даже жарко придется сегодня, — поддакнул сосед по стоянке.

Разведка установила: «противник» готовится нанести удар по нашему важному объекту. Воспрепятствовать этому, не пропустить врага к цели — такая стояла задача. Мой командир выбрал «свободную охоту».

Предстояло преодолеть «вражескую» ПВО. Как это лучше сделать? Истребители начали «танец кобры». На максимальной скорости, энергично маневрируя, ведущий выписывал замысловатую траекторию для того, чтобы прорваться сквозь сеть зенитных средств. Мне было труднее. Ведомый! Командир, конечно, оставит мне запас характеристик на маневр. Ведь тому, кто повторяет эволюции, всегда тяжелее. У ведущего — «семерка» (перегрузка 7 единиц). А у меня? Так и есть — «восьмерка». Работаю экономно. Сила и энергия нужны будут в воздушном бою с истребителями «неприятеля» или при атаке «крылатой ракеты». Кто первый попадется, тот и наш.

В самом деле трудно. Вижу перед собой только самолет ведущего. Справа и слева — серая пелена, которая гуляет в ритме моего дыхания. Мышцы всего тела так напряжены, что кажется, будто они звенят. Секунды — как часы. Контроль и еще раз контроль за работой главной сейчас системы — своего организма. Ведь малейшая ошибка при выполнении противоперегрузочных действий может привести к потере сознания. Или к захвату вражеской ракетой, что одно и то же. «Гибель». Невыполнение задачи.

Но я уверен: навыки в работе при больших перегрузках, отработанные на центрифуге и в учебных полетах, не подведут. Все выполняю уверенно. Это уже автоматизм. Нужен лишь контроль и еще раз контроль со стороны органов чувств.

Мысль работает четко, за всем успевает следить. Ведущий убирает крен, я тоже. Сразу облегчение. Возвращаюсь к своим естественным 70 килограммам. Правильно владел телом и дыханием. И за труд награда: почти не устал.

Начинаем поиск «противника». Он-то легко не дастся, умеет воевать. Что это? Так и есть: соперник уже атакует. Кричу: «123-й, маневр!» И командир выполняет сложную абракадабру. Только белая пелена за его машиной. Перегрузка — снова наш помощник, сорвет самонаведение «вражеской» ракеты.

А вот наступает и мой выход на «сцену». «Рано радуешься, «коршун»!» И сваливаюсь на него сверху. Да, не хочет поддаваться. «Посмотрим, кто сильней». Вот они, навыки в работе при больших перегрузках! Все вижу ясно, хотя по срывам с крыльев «противника» заметно, что он идет на пределе своих возможностей. Хочет уйти. Скорости большие, форсаж, давит перегрузка, но это уже нам знакомо. Промелькнула мысль благодарности тем ребятам, с центрифуги. «Спасибо вам, люди в белых халатах!»

Соперник в «лузе». Нажимаю боевую кнопку. ФКП сделал свое дело. А вот и мой командир. Он рядом. Прикрывал меня. Пора возвращаться — идет смена. Задачу выполнили.

После посадки уже на стоянке мы с командиром посмотрели друг на друга и почему-то расхохотались. Ведь летчик без юмора — это уже не боец, а «камикадзе».

Смеялись мы, конечно, над своей былой слабостью. Только утром перечитывали дневник наблюдений и вспоминали нашу первую встречу с большой перегрузкой — «подружкой сероглазой».

...Тогда, то есть несколько лет назад, нас было трое. Мы были первыми летчиками строя, которым предстояло научиться летать и работать на больших перегрузках.

Ведь ход боя предугадать невозможно. Победит тот, кто лучше готовился к нему во всех отношениях. Наше дело — защищаться, а защита всегда труднее нападения. Поэтому и готовиться надо лучше.

И мы начали готовиться. Как менялся взгляд на перегрузку, видно из наших самоотчетов и наблюдений врача. Мы считали себя уже знатоками перегрузки. Ведь за 15-20 лет в авиации кое-что повидали. И вот началась специальная тренировка. Оказалось, что одно дело, когда в полете кратковременно создаешь большую перегрузку, и совсем другое, когда на «восьмерке» или «девятке» надо работать десять и более секунд.

Вот они, наши первые впечатления. Для нас это уже история, а для кого-то, возможно, будущее.

О себе. Наш возраст 30-37 лет. Физически подготовлены лучше многих ровесников. Я, например, мог подтянуться 25 раз, угол удержать больше минуты, пробежать тридцатку (30 км) и многое другое. Тип сложения — атлетический. Друзья мои мне не уступали.

Что там, на страничках наших дневников самонаблюдения?

Первый день. Работа с перегрузкой семь.

Выход на пять с половиной. Не трудно. Но маленький наклон или поворот головы — и начинается качка. После 15 секунд на «семерке» легкая, чуть заметная тошнота, сердцебиение, учащенное дыхание. До отбоя слегка возбужденное состояние. Внимание несколько рассеянное. При переходе улицы, где нет светофора, приходится напрягаться для оценки ситуации. Ночью часто просыпаешься. Сон поверхностный. Слегка побаливают мышцы ягодиц.

Второй день. Отдых.

Утром не чувствуешь, что отдохнул. Легкая пассивность. Нет ни малейшего желания летать или испытывать перегрузки. Аппетит обычный. Днем, к обеду, — усталость, аппетит слабый. Мышцы шеи и ягодиц болят еще больше. О перегрузке пока думать неприятно, хотя объективные показатели отличные: АД — 115/65, ЧСС — 58. Так прошел день отдыха.

Третий день. Отдых.

Сон глубокий. Утром небольшая вялость. После зарядки почувствовал улучшение самочувствия, но на перегрузки идти еще не хочется. Нет какой-то крепости в мышцах.

Четвертый день. Работа с перегрузкой девять.

Сон глубокий. После зарядки появилась уверенность, нужная для работы, хотя мышцы еще не «звенели», как при хорошем восстановлении. Спал 8 часов. Хотелось еще спать, но надо вставать.

«Девятки» боялся. Когда вышел на шесть с половиной, уверенности, что выйду на девять, не было. Она появилась после «восьмерки». Силы ног хватило, а вот живот, особенно внизу, был слабоват. Надо тренировать. Дыхание поймать трудно. Думаю, что еще не исчерпал своих резервов, потому что не научился всегда правильно дышать. Ловил себя на ошибках. Особенно при выдохе: дышал через губы, а надо через суженную голосовую щель. Так, чтобы напрягался низ живота.

На уходе с «девятки» нужно быть внимательным. Хочется раньше времени расслабиться, а это опасно потерей сознания. На «девятке» не хватает воздуха.

После сброса жарко, хочется пить. Надавило правую икру (результат слабой подгонки ППК в этом месте). Где ППК слаб — там и боли.

Повышенная возбудимость, нервозность. В таком состоянии летчик психически легко раним. Доброе отношение очень ценит и замечает, как это успокаивает. Через два часа аппетит хороший. Пил много: влага уходила, как в песок. Чувство усталости меньшее, чем после «семерки» в первый день.

Чувства свежести нет. Особенно тяжелая голова. Внимание рассеянное.

Как хорошо, что не пошли на «девятку» на следующий день после «семерки». Молодцы!

Значит, видимо, субъективные ощущения вернее объективных? Организм не машина!

Делаем для себя вывод: идти на «работу» только по субъективным ощущениям. Чувство стадности (он смог, и я смогу) при работе с большими перегрузками недопустимо, смертельно опасно!

Настроение весь день приподнятое: хотелось танцевать, петь, шутить. Внимание слегка рассеянное. Состояние всего организма расслабленное. Чувство удовлетворения. Ведь хоть и с трудом, но на «девятку» вышел-таки!

Пятый день. Отдых.

Спал хорошо, аппетит повышенный. Утром хотелось потянуться, размять натруженные мышцы. Настроение хорошее. После легкой гимнастики, душа — вообще прекрасно! Есть желание работать. Ощущение, что отдохнул. Но голос разума предостерегает: отдохни еще денек — дело ведь незнакомое.

Завтра работа с теми же перегрузками, но с высоким темпом их нарастания. Уже не так волнуюсь, как первый раз перед «девяткой», но тем не менее остается чувство некоторой настороженности. Нужно быть предельно внимательным, то есть выполнять все рекомендации врача, с учетом своего (мизерного) опыта. Научиться работать с пеленой — это пригодится в реальном полете.

Шестой день. Работа с высоким темпом роста перегрузки.

Спал хорошо, выспался вволю. После утреннего моциона вижу, что вчера легкомысленно переоценивал свои силы. Видимо, в день восстановления надо не просто пассивно отдыхать. Нужны массаж, сауна, бассейн и т. д. Еще болят ягодицы, слегка — правая икра. На ягодицах синяки — результат усилий при выходе на «девятку». На ногах следы плохой подгонки ППК (подгонять его надо очень плотно везде). Появилось чувство беспокойной напряженности, какая-то боязнь. Как перед трудным полетом (наверное, так организм мобилизует себя на работу).

Ведь знаю же, что будет трудно, но все-таки интересно: как оно будет?

Работал третьим, после того как увидел в деле двух своих коллег. Сложил для себя программу действий. Уверен, что справлюсь на 150 процентов.

Для будущих полетов надо ознакомиться и научиться экономно расходовать свои силы и контролировать свое состояние.

На «восьмерке» работал с пеленой. Когда первый раз выходил из нее — это казалось немыслимым. Программа подготовки к большим перегрузкам составлена очень хорошо и сравнительно легко усваивается. Хотелось еще посидеть на «восьмерке». Когда увидел, что перегрузка пошла на убыль, появилось чувство неудовольствия (не дали поработать). Наверное, поэтому не совсем четко контролировал процесс сброса перегрузки. Усталости ни психической, ни физической не чувствовал. Воздуха хватало везде. Появилась уверенность, что могу работать с большими перегрузками, но чувство осторожности остается: ведь раз на раз не приходится.

Надо помнить: всегда иди на большую перегрузку, как будто идешь впервые.

После работы не хочется спешить. Спешка нервирует. Усталости нет, но полежал бы с удовольствием. К вечеру появилась усталость, будто сделал в этот день пять полетов.

Да, видимо, лучший вариант работы такой... День накануне и после «семерки» в течение 15 секунд — полный, но активный отдых. Не отдохнувшим субъективно не лезь на перегрузку. Усталость за три дня работы, хотя и отдыхали, все-таки накопилась. Эмоциональный спад. Некая апатия. Ничего не хочется, ничего…

Нелегко нам было на тренировках. Нелегко и сейчас, ведь задачи все сложнее. И к ним надо себя готовить.

Великий полководец говорил, что «тяжело в учении — легко в бою». Мы-то знаем, что и в бою легко не будет.

После прохождения программы тренировок на центрифуге мы выполнили десятки полетов на пилотаж, на воздушный бой. А это всегда свидание с «сероглазой красавицей» — перегрузкой. Но теперь мы заранее знаем, как она подступает, как пускает дым в глаза, чтобы «обольстить». И подчинить. А поскольку знаем, нас уже не завлечешь, не победишь.

Полезная это штука — всесторонняя профессиональная натренированность.

Майор В. Пархоменко, военный летчик первого класса
1989 г.

***