• agrohimnfy
• 21 May 2025
• Медицина - родителям
• 28 Прочтений
• 0 Комментариев

Фрейд наоборот

Этот невысокого росточка человек никак не мог похвастать внешностью рокового мужчины. И при этом в мире не было другого такого авторитета в вопросах секса, как он. Отвергая все прежние табу, Зигмунд Фрейд заявил: «Сексуальное поведение человека может считаться неестественным только в одном случае — когда он не занимается сексом».

Фрейд был буревестником сексуальной революции, которая, правда, разразилась уже после его смерти. В своей научной теории он поставил сексуальное влечение в самый ее центр. Фрейд осмелился открыто говорить о сексуальности как об основе человеческой натуры в то время, когда общество было насквозь пуританским. Нацисты сжигали его научные труды, называя их «еврейской порнографией». Но мало кому известно, что сам великий защитник и проповедник секса в личной жизни был неисправимым пуританином.

В1909 году Фрейд вместе с любимым учеником Юнгом (который впоследствии станет величайшим философом) и несколькими другими коллегами приехал в США для выступления с публичными лекциями. Однажды утром он признался Юнгу:

— Я очень плохо сплю с тех пор, как приехал в Америку, мне все время снятся проститутки.
— Так почему бы не предпринять что-нибудь для решения этой проблемы? — спросил Юнг.
— Как это! Ведь я же женат! — с искренним ужасом воскликнул Фрейд.

Он раскрывал людям женские тайны, которые на приеме поверяли ему его пациентки. И потом, не обращая внимания на врачебную этику и не спрашивая согласия тех женщин, он публиковал их исповеди в научных журналах. Совершенно беззастенчивый по отношению к чужим тайнам, Фрейд предпринял все возможное, чтобы скрыть от посторонних свою собственную интимную жизнь. И вовсе не потому, что она была полна грязных тайн: интимную жизнь буревестника секса любой нормальный мужчина оценил бы как никчемную и жалкую.

До тридцати лет, вплоть до вступления в брак, Фрейд оставался девственником. В течение восьми лет он исполнял супружеские обязанности, пока жена не зачала шестого ребенка. После этого Фрейд объявил, что секс ему больше не нужен. Он оставался сексуальным абстинентом до конца своей жизни.

Великий теоретик сексуальности сам на практике боялся женщин, всячески избегал близости с ними, страдал от сексуальной заторможенности и в жизни придерживался самых закоснелых мужских предрассудков. В семье Фрейд насаждал типичный домострой, требуя беспрекословного подчинения жены и домашних. Полное господство над женой ему было необходимо, чтобы скрыть свой страх перед ее женским естеством.

Этот общепризнанный знаток женских пороков и тайных женских желаний однажды в разговоре с другом все-таки признался: «Величайший вопрос, на который нет ответа и на который я сам не в силах ответить, несмотря на тридцать лет исследований женской души, таков: чего же хочет женщина?»

Эдипов комплекс

Фрейда почему-то называют австрийцем, хотя на самом деле он был чехом и родился в городке Фрейбург (ныне Пршибор) на юге Моравии, откуда были родом его отец и мать. У них родилось семеро детей. Сигизмунд был у них первенцем. Кроме того, у отца было еще четверо детей от прежнего брака.

После Сигизмунда у них родился мальчик, которого назвали Юлием. Маленький Сигизмунд страшно ревновал Юлия к матери и желал ему смерти. В возрасте восьми месяцев малыш действительно вдруг умер. В его смерти Сигизмунд обвинил себя.

Из всех детей любимцем матери был явно ее первенец.

После Юлия мать Фрейда в течение пяти лет родила подряд пять дочерей, а через три года еще и мальчика. Сигизмунд стал диктатором среди младших сестренок и брата-малыша.

Мать была очень музыкальна и, когда старшей из сестер Сигизмунда исполнилось восемь лет, начала заниматься с ней игрой на пианино. Но мальчик заявил, что музицирование сестры мешает ему учиться. Пианино тотчас убрали из дома.

После этого никто из сестер Сигизмунда так и не получил музыкального образования

В своих автобиографических заметках Фрейд явно избегал рассказывать о матери. Но однажды в одном из откровенных разговоров он признался другу, что в детстве подглядывал за ней, испытывая при этом сексуальное возбуждение.

Его сводный брат Джон внес свою лепту в «развращение» маленького Сигизмунда, научив того заниматься онанизмом. Однажды за этим занятием его застал отец и пообещал мальчику, что если негодный мальчишка продолжит заниматься этим и впредь, то он его кастрирует. Сигизмунд поверил угрозе и больше никогда не мастурбировал.

Если свою мать, которая его всячески баловала и разрешала ему абсолютно все, Сигизмунд боготворил, то отца, который пытался воспитывать его в строгости, он записал во враги.

Он страшно ревновал мать к отцу. Когда Сигизмунду было семь или восемь лет, он вошел в спальню и потребовал, чтобы отец больше не делал маму беременной. После этого он демонстративно помочился на пол спальни. Отец разгневался и крикнул: «Из этого парня никогда ничего путного не выйдет».

Фрейд начал относиться к своему отцу с презрением после того, как тот рассказал Сигизмунду, которому тогда было двенадцать лет, историю о том, как он однажды шел со своим маленьким сыном (сводным братом Сигизмунда) и какой-то прохожий сбил с его головы новую шапку, закричав: «Прочь с тротуара, жид!» Когда возмущенный Сигизмунд спросил: «И что же ты после этого сделал, папа?» — отец отвечал: «Я сошел с тротуара и поднял шапку».

Позже Фрейд вспоминал: «Меня поразило такое трусливое поведение большого и сильного мужчины, который при этом вел за руку маленького мальчика».

Когда Фрейд станет большим ученым и сделает себя самого объектом психоанализа, он, вспоминая детское вожделение к матери и ревность к отцу, создаст теорию, которая вскоре станет известна миру под названием «Эдипов комплекс» — Фрейд считал, что, подобно тому, как рассказывается в древнегреческом мифе о царе Эдипе, у мальчиков формируется комплекс сексуального влечения к матери и соответственно враждебности к отцу как к сопернику. Девочкам же свойствен аналогичный комплекс Электры — по имени героини еще одного мифа — это, напротив, ревность к матери, как к сопернице, мешающей дочери безраздельно владеть отцом.

Мать оставалась для Фрейда главным человеком на протяжении всей его жизни, вплоть до ее смерти в возрасте более девяноста лет. Когда Фрейд женился, он сделал так, чтобы с той поры жена исполняла функцию матери, взяв на себя заботу о его материальных нуждах. Устроив таким образом свой быт, Фрейд свою сексуальную потребность в восхищении обратил на новые объекты, и ими были скорее мужчины, чем женщины.

Личная жизнь пионера сексуальности была донельзя пресной, так что любители пикантных деталей не найдут в ней ничего для себя интересного. Фрейд представлял из себя образец добропорядочного гражданина и семьянина. Причем он был образцовым до такой степени, что не любил путешествия, так как из-за них ему приходилось покидать свою семью. Он приезжал на перрон за час до отхода поезда, чтобы иметь время справиться со страхом расставания.

Из-за страха, что его налаженный быт может вдруг измениться, Фрейд жил в Вене с женой и детьми в одной и той же квартире на Берггассе всю свою жизнь со времени женитьбы и до вынужденной эмиграции из Австрии незадолго до своей смерти. Супруги поселились там, когда ученый был еще беден и никому не известен. Но и с приходом к нему славы и богатства Фрейд так и не решился на переезд в другие, более приличествующие его положению апартаменты.

Насколько свободным был Фрейд в своих научных трудах, настолько же зажатым он был в собственном быту, который раз и навсегда сам для себя определил. Несмотря на то, что по ночам ученый занимался перепиской со своими многочисленными корреспондентами и по утрам просыпался с большим трудом, Фрейд заставлял себя вставать ровно в семь. После завтрака и просмотра газет в восемь утра он уже принимал первую пациентку. Фрейд был пунктуален до абсурда: каждый сеанс длился пятьдесят пять минут и ни секундой больше. За оставшиеся пять минут перед началом следующего сеанса он успевал побывать на «домашней» половине квартиры и дать указания жене, после чего снова исчезал в кабинете.

Семейный обед начинался ровно в час дня, и все члены семьи были обязаны на нем присутствовать. Разговоры за обедом категорически запрещались. После обеда Фрейд совершал прогулку, и ровно в три часа возвращался в кабинет, чтобы принять следующую пациентку. Приемы продолжались без перерыва до десяти часов вечера.

Из маленьких радостей, которые Фрейд себе позволял, известны только две — дорогие сигары и античные статуэтки.

Фрейд в день выкуривал по двадцать сигар, что в конечном счете привело к развитию у него рака челюсти и свело в могилу.

Что же касается античных статуэток, то они были самыми любимыми его собеседниками. У Фрейда вошло в привычку приносить с собой за обеденный стол последнюю из своих антикварных покупок, ставить статуэтку перед собой и при полном молчании сотрапезников вести с ней молчаливую беседу.

В детстве Сигизмунд Фрейд мечтал стать великим полководцем. Его героями были наполеоновский генерал Массена, Оливер Кромвель, Александр Македонский и особенно Ганнибал. Но маленький Фрейд никогда не дрался и не вожаком хулиганов. В школе он вел себя примерно и великолепно учился. К худенькому еврейскому мальчику сверстники относились свысока.

Он продолжал мечтать о военной карьере вплоть до окончания школы, когда встал вопрос, какой из университетов выбрать. И тут еврейского подростка ждало разочарование.

Ему разъяснили, что для евреев в Австрии существуют только три вида карьеры: юриспруденция, медицина и коммерция. И Фрейд выбрал медицину.

В шестнадцать лет он впервые влюбился, но его возлюбленная Гизелла Флюсе с презрением отвергла ухаживания невзрачного мальчишки. Тогда Фрейд отомстил ей тем, что влюбился в ее мать, о чем ее и известил. Но в итоге был поднят на смех.

С этого момента Фрейд поклялся больше не связываться с женщинами, решив полностью посвятить себя достижению своей цели — стать великим человеком.

Для начала он сменил польское имя Сигизмунд на немецкое Зигмунд. А образцом для подражания выбрал себе Леонардо да Винчи, который отказался от секса, чтобы всю свою сексуальную энергию направлять на творчество.

Буревестник секса был аскетом

Будущий буревестник секса вел аскетический образ жизни, все свое время отдавал учебе, умея, говоря словами поэта, «рассудку страсти подчинять». Он научился подавлять в себе эмоциональные и сексуальные импульсы, надеясь этой ценой возвыситься над остальными. Вот выдержка из письма двадцатисемилетнего Фрейда одному из своих друзей:

«Чернь живет как хочет, а мы сдерживаем себя. Мы делаем это для того, чтобы сохранить нашу целостность. Мы экономим на нашем здоровье, на нашей способности радоваться, на нашей силе: мы сберегаем их для чего-то, сами не зная, для чего именно. И эта привычка постоянного подавления природных инстинктов придает утонченность нашему характеру. Мы чувствуем глубже, а потому на многое не осмеливаемся. Почему мы не напиваемся? Поскольку неудобство и стыд похмелья доставляют нам куда больше неудовольствия, чем наслаждение, получаемое от пьянства. Почему мы дружим не со всяким? Поскольку утрата друга или всякое с ним несчастье жесточайшим образом на нас воздействует. Наши устремления направлены более на то, чтобы избежать страдания, чем на достижение радости».

На поприще подавления собственной сексуальности Фрейд достиг больших успехов, что видно по его письму одному из своих друзей, которое он написал в тридцать семь лет, то есть спустя семь лет после вступления в брак и начала своей сексуальной жизни: «Мы с женой больше не занимаемся сексом».

А в сорок один год он написал: «Сексуальное возбуждение для лиц вроде меня более не нужно».

В 1882 году Фрейд познакомился с Мартой Бернез, тоненькой, хорошенькой девушкой из еврейской семьи, и влюбился в нее с первого взгляда. Из-за Марты он наконец решился нарушить свой жизненный принцип «никаких женщин».

Ему тогда было уже двадцать шесть лет. И хотя девушка не возражала выйти за него замуж, Фрейд, влачивший жалкое существование нищего студента, в то время ни о каком браке с ней и помышлять не мог. Еврейские родители Марты никогда бы не отдали дочь замуж за человека, у которого ни гроша за душой.

И тогда Фрейд отказывается от своих грандиозных планов стать великим ученым, бросает учебу в университете, где он уже в течение восьми лет, переходя с одного факультета на другой, грызет гранит науки, и поступает на работу практикантом в венский госпиталь, надеясь получить квалификацию терапевта, чтобы в будущем обзавестись врачебной практикой и иметь возможность финансово обеспечить молодую жену.

Но преодолеть нищету ему не удается, и сроки свадьбы с Мартой ему постоянно приходится откладывать. Все четыре года, что Фрейд находится в томительном ожидании возможности для заключения брака с Мартой, он пишет ей письма, полные яростного напора лести и беспричинной ревнивости.

Он написал ей более девятисот писем, оставаясь все эти годы девственником, готовя себя к брачному ложу.

При этом Фрейдом владело страстное желание полностью контролировать Марту. Он писал ей гневные отповеди, ругая ее прежних ухажеров, например ее кузена Макса Майора. По поводу другого молодого человека, прежде влюбленного в Марту, Фрейд писал: «Когда я вспоминаю о твоем письме Фрицу и дне, проведенном нами на горе Кален, я теряю над собой всякий контроль и готов уничтожить весь мир, включая нас обоих, чтобы начать все сначала — даже с тем риском, что в нем уже не будет Марты и меня, я сделал бы это без всяких колебаний».

Ревность Фрейда обрушивалась и на семью Марты. Он требовал от нее, чтобы она не только «обрела способность подвергать мать и брата «объективной критике», но и чтобы она лишила их вообще всех своих чувств на том основании, что они были его врагами, а «она должна разделять его ненависть к ним».

Фрейд потребовал от Марты, чтобы «она более не писала ему писем, пока не пообещает порвать всякие отношения с братом».

Взгляды Фрейда на превосходство мужчин над женщинами требовали от него контролировать жизнь своей будущей жены. Несмотря на всю свою страсть, он смотрел на женщин как на «кастрированных мужчин, лишенных собственной сексуальности», исполненных ревности к мужчинам, обладающих слаборазвитым «Я», людей пустых и ненадежных. В этом смысле Фрейд был типичным представителем обыденных мужских предрассудков.

Все свободное время от врачебной практики в госпитале Фрейд посвящает научным исследованиям. Он работает по двадцать часов в сутки и наконец находит, как ему кажется, золотую жилу. В своем письме Марте 2 июня 1884 года он пишет: «О горе тебе, принцесса, когда я приду. Я зацелую тебя до красноты, накормлю до полноты. И ты увидишь, кто сильнее — маленькая милая девочка, которая недоедает, или большой дикий мужчина с кокаином во плоти».

«Чудо» кокаина

Экспериментировать с кокаином Фрейд начал в возрасте двадцати восьми лет и пришел в восторг от чудодейственных свойств этого «нового лекарственного препарата». Кокаин помогал Фрейду справляться с тяжелыми психическими нагрузками, с его помощью он мог работать без сна круглые сутки. Кокаин утешал его в жутких депрессиях, вызванных ревностью к Марте.

Фрейд хотел приучить к кокаину и свою невесту, считая, что с помощью этого наркотика она сможет легче переносить тяготы разлуки с ним. Но большую часть своих экспериментов Фрейд проводил на себе, детально описывал свое состояние после приема различных доз наркотика и в июне 1884 года опубликовал научное исследование «О кокаине».

В нем Фрейд доказывал, что кокаин следует применять в самом широком спектре медицины. В частности, согласно утверждениям Фрейда, кокаин являлся прекрасным заменителем лекарств, назначаемых при болезнях сердца и нервной системы, и, кроме того, способен «поднимать дух и подавлять депрессивные состояния», а также... ликвидировать зависимость от морфина.

Фрейд взялся лечить кокаином одного своего друга, наркомана-морфиниста. Все дело кончилось тем, что кокаиновые предписания Фрейда не только не вылечили морфиниста, но, напротив, привели его к тому, что тот впал в зависимость от кокаина и вскоре умер от передозировки. Фрейд на себе почувствовал, что уже не может обходиться без «чудесного лекарства». Ему потребовалась огромная сила воли, чтобы отказаться от кокаина и не стать законченным наркоманом. Эта борьба продолжалась долго — до 1912 года, когда Фрейд позволил себе употребить кокаин в последний раз.

Надежды Фрейда на то, что его открытие «чудодейственных» лекарственных свойств кокаина принесет ему славу и деньги, не оправдались. И все-таки в 1886 году они с Мартой поженились, хотя Фрейд по-прежнему страдал от безденежья и едва сводил концы с концами.

Несмотря на всю свою бедность, он, наконец-то лишившись девственности в тридцать лет, взялся производить одного за другим детей. Ими он стремился привязать Марту к дому и поставить ее в зависимое положение. Как и подобает истинному пуританину, Фрейд напрочь отвергал противозачаточные средства.

Если годы помолвки Фрейда были полны эмоционального ухаживания, то в его супружеской жизни плотская любовь и страсть почти отсутствовали. Как и во всех традиционных браках того времени, после женитьбы у завоеванной им женщины оставалась лишь функция матери и домохозяйки, которая безусловно предана мужу, всегда подчиняется его прихотям, уже ничего не желая для себя.

Когда жена на восьмом году супружеской жизни зачала уже шестого ребенка, Фрейд волевым решением прекратил с ней всякую половую близость, считая, что Марта уже привязана к семье более чем достаточно. Сам же он, наконец, смог посвятить себя полностью науке, не отвлекаясь более на секс.

Но безденежное существование на протяжении многих лет не прошло для Фрейда даром. В нем навеки поселился комплекс: боязнь нищеты. Когда он начал прилично зарабатывать своей практикой психоаналитика, Фрейд старался привлечь к себе как можно больше пациентов. Погоня за пациентами превратилась для него в настоящую манию.

В своем трактате «Толкование сновидений» Фрейд пишет, что однажды, когда ему было за сорок, он почувствовал физическое влечение к одной из молодых пациенток, и он непроизвольно коснулся ее. Он был страшно удивлен тем, что все еще способен на такие чувства. Однако позже он счел случившееся лишь странным недоразумением и заявил, что его либидо исчерпывается только одной страстью — получать как можно больше денег.

Ради денег Фрейд был готов поступиться своими принципами. Одной из его богатых и щедрых пациенток была графиня Мари Бонапарт (внучатая племянница Наполеона), которой он для усиления чувства оргазма посоветовал сделать операцию по смещению клитора. Однажды Мари написала Фрейду, что хочет заняться сексом со своим собственным сыном.

Фрейд, который был противником инцеста, не стал прямо отговаривать сластолюбивую мамашу от ее порочного замысла, опасаясь потерять выгодную клиентку. Он дипломатично написал ей, что инцест не всегда вызывает негативные последствия.

Как Фрейд поссорился с Юнгом

Всегда говоривший о себе как о высоко нравственном человеке и семьянине, Фрейд все-таки изменял жене. В 1895 году в его доме появилась сестра Марты Минна и прожила там два года. Она была красивее и умнее сестры, и Фрейд любил подолгу с ней беседовать. Однажды он написал, что они с Минной очень похожи — оба «неуправляемые, страстные и не очень хорошие люди». Когда Фрейд куда-то уезжал, он никогда не брал с собой жену. Вместо нее с Фрейдом ехала Минна. Они стали любовниками, в чем Минна призналась самому близкому Фрейду человеку — его ученику Карлу Юнгу. Тот, возносивший своего учителя на пьедестал непорочности, страшно огорчился этим и счел своим долгом попросить у Фрейда разъяснений. Более того, он предложил, чтобы Фрейд обратился к нему как к психоаналитику и стал его пациентом.

Фрейд разозлился и посоветовал Юнгу не совать нос куда не следует. Юнг внял совету учителя. И даже решил последовать его примеру - пойти на внебрачные отношения с женщиной. Он даже нарушил врачебную этику, согрешив с пациенткой, которая приходила к нему на сеансы психоанализа.

Считается, что Юнг и Фрейд порвали дружбу, не сойдясь в научных взглядах. На самом же деле, их ссора имела совсем иной характер.

Фрейд, считавший женщин «непонятным континентом», мог полностью расслабиться только в кругу единомышленников-мужчин. Первой его страстной «дружеской» привязанностью стал берлинский врач-отоларинголог Вильгельм Флисс.

Когда Фрейд находился с ним в разлуке, он и дня не мог обойтись без того, чтобы не написать письмо этому другу. Фрейд считал его своим наставником, особенно ему импонировала теория Флисса о том, что все люди — бисексуальны. В этой теории Фрейд нашел для себя объяснение своим тайным желаниям и ответ на вопрос, почему ему приятнее общаться с мужчинами, чем исполнять супружеские обязанности, и почему он боится женщин.

Фрейд настолько проникся теорией Флисса, что опубликовал научный трактат, доказывающий, что каждая личность бисексуальна. Фрейд писал: «В любом сексуальном акте участвуют четыре самостоятельные личности». Речь тут, конечно, не о групповом сексе, а о раздвоении каждого партнера во время полового акта.
Флисс, посчитавший, что Фрейд украл у него идею, разорвал с ним всякие отношения. После этого Фрейд всю свою благосклонность направил на Юнга, который его буквально боготворил.

Юнг считал себя абсолютно гетеросексуальным мужчиной. Таким же он считал и своего учителя. Когда Юнг приревновал Фрейда к своей жене, с которой тот втайне от него переписывался, Фрейду с трудом удалось убедить друга в том, что между ним и его супругой чисто дружеские отношения.

Однако Юнг все-таки «бросил» Фрейда после того, как тот решил наконец ему открыться. В 1912 году они были на научной конференции в Мюнхене, и Фрейд в его присутствии вдруг потерял сознание. Потом Фрейд признался, что потерял сознание из-за того, что испытал к Юнгу невыносимо сильное гомосексуальное чувство. После такого признания Юнг был просто в бешенстве и больше никогда с Фрейдом не общался.

В те времена в добропорядочном австрийском обществе гомосексуализм считался чем-то вроде проказы. Но Фрейд, который уже признался самому себе в том, что является пассивным гомосексуалистом, к геям относился с пониманием.

Однажды ему написала женщина с просьбой излечить ее сына от гомосексуализма. Фрейд ответил ей, что лечить ее сына не имеет смысла и что он может ему помочь только консультациями, как лучше приспособиться к окружающей жизни. «Гомосексуализм, конечно, не преимущество, но и не является чем-то, чего надо стыдиться, — написал Фрейд, — это не грех, не болезнь; это лишь вариация сексуальной функции, вызванная определенным сбоем сексуального развития. Многие высоко уважаемые личности как древности, так и современности были гомосексуалистами, среди них были великие люди: Платон, Микеланджело, Леонардо да Винчи и так далее».

Советуя другим не стесняться гомосексуальности, сам Фрейд всячески скрывал свою собственную гомосексуальность и до конца своей жизни так и не решился на интимные отношения с мужчиной.

Владимир Владимиров