• ThomasSlork
• 19 Nov 2024
• Досуг - Спорт - Отдых
• 16 Прочтений
• 0 Комментариев

Слово о теннисе

Нынешний год для наших теннисистов особый. После нескольких лет ухода со спартакиадной арены теннис вновь включен в программу VII летней Спартакиады народов СССР. Кстати, был теннис и в программе самой первой нашей Спартакиады, проведенной в далеком теперь 1928 году, когда в гости к советским физкультурникам и спортсменам приехали представители рабочего спорта из многих стран мира. Но если тогда теннисом увлекались несколько сотен энтузиастов, а по-настоящему занимались этой еще недавно аристократической игрой какие-нибудь два-три десятка человек, то ныне армия советских теннисистов насчитывает сотни и сотни тысяч поклонников. В этом году советский теннис отмечает свой 60-летний юбилей. Какие же проблемы стоят на пути этого вида спорта?

Есть в большом спорте такое выражение: порядок бьет класс. В нем заложено несколько смыслов. Первое: лучшая организация, лучшая тактика даже в среднем исполнении выше безалаберного мастерства. Второе: когда физическая форма рядового участника соревнования выше, чем форма классного соперника, побеждает первый. Итак, порядок бьет класс. И, пожалуй, единственный вид спорта, к коему эта формула не относится, — теннис. Будь ты хоть в самом лучшем порядке, избери самую лучшую тактику — не обыграть тебе соперника, превосходящего тебя в классе. Таков уж теннис.

Помню первое посещение Москвы «звездами» мирового тенниса. Причем «звездами» отнюдь не первой величины. В Лужниках выступали в Московском международном турнире француз Пилэ и немец из ФРГ Бунгерт.

Пилэ и Бунгерт показали, что такое классный теннис. Против них выступали все наши «звезды» — Андреев, Мирза, Мозер, Сивохин, Лихачев, молодое дарование Лейус. Между собой советские спортсмены играли красиво, матчи проходили в напряженной борьбе. Но как натыкались на гостей, так сокрушительное поражение. В общем, на глаз трудно было определить, в чем же преимущество француза и немца, а счет оставался неизменным — 0:6, 1:6, в лучшем случае 2:6. И только когда в финале гости вышли друг против друга, мы увидели, что такое настоящий класс.

Если удар с задней линии, так будто катапульта выстреливает, если смет, так казалось, что кол в землю заколачивают, если подрезка, так мяч в воздухе буквально изменял направление полета или уже на грунте отскакивал совсем не туда, где ждал противник. Причем все удары выполнялись на недостижимой пока для наших теннисистов скорости. Да и передвигались гости по корту значительно быстрее советских игроков, хотя внешне выглядели более спокойными, подчас даже расслабленными.

А тактика! Наших учили бороться до конца, до последнего мяча. Так воспитывалась воля к победе. Но погоня за безнадёжными мячами выматывала. Гости же, особенно Пилэ, казались абсолютно безвольными. Проиграв гейм на подаче соперника, а потом неожиданно и на своей, француз небрежно отыгрывал свою подачу, но вновь уступал чужую. Так счет стал 3:1, в пользу Бунгерта. И в этом сете Пилэ практически больше не оказывал сопротивления. Свою подачу он еще дважды выиграл (основная борьба в теннисе как раз и идет в стремлении выиграть подачу противника, перехватить инициативу; это как в шахматах — у белых, подающих, позиция предпочтительней). Но особого старания при этом Пилэ не выказывал, отдав сет — 3:6. Зато во втором сете его было не узнать. Сэкономив силы, он стал бросаться за любыми мячами и доставал. Красиво обводил выходящего к сетке Бунгерта, замотал того высоченными и точными свечами, сам очень эффектно и эффективно играл у сетки, на задней линии отбивал даже неберущиеся мячи. Заметим, что и Бунгерт моментами действовал под стать французу. И все же Пилэ победил в пяти сетах.

Для чего я так подробно рассказываю о том давнем поединке в общем-то не самых сильных игроков мирового тенниса? Во-первых, чтобы показать, насколько отставали наши теннисисты в то время от зарубежных соперников. Во-вторых, чтобы продемонстрировать, какая же алогичная игра — теннис.

Да, теннис стоит особняком в ряду всех других спортивных дисциплин. Он не входит в олимпийскую программу, хотя по популярности не уступает футболу. Больше того, за последние 20 лет теннис занял первое место в мире по темпам развития и масштабам международных связей среди всех культивируемых на земном шаре видов спорта. В теннисе не разыгрывается звание чемпиона мира. Этот титул присуждает специальное жюри из трех знаменитых игроков прошлого. Наконец, только в теннисе, кроме профессионалов и любителей (привычное уже и для нас разделение спортсменов), есть еще игроки-«опен», то есть полупрофессионалы. К ним, кстати, относятся и два советских мастера — Александр Метревели и Ольга Морозова. Что значит «полупрофессионал»? За свое участие в турнире вместе с «профи» такой теннисист не получает заранее оговоренной зарплаты. Однако если он занимает высокое место, то завоевывает приз, выражаемый зачастую в достаточно солидной денежной сумме. Но это, так сказать, разовое пособие. Профессионалы же получают ставку, твердую и определенную, отмеченную в их контракте. Нынешние, «звезды» — это американцы Эш, Таннер, Коннорс, Майер, Смит, Лутц, Ричи, Герулайтис, аргентинец Вилас, итальянец Панатта, голландец Оккер, румын Настасэ, испанец Орантес, чех Кодеш, англичанин Моттрам. И лучший из лучших, первый коронованный специальным жюри чемпион мира швед Бьерн Борг.

Включение в классификационные списки носит не только рекламный характер. При жеребьевке на любом турнире учитывается порядковый номер в мировой табели о рангах буквально любого участника. Этот номер меняется в зависимости от каждого последующего сезона. Ведь такие крупнейшие турниры, как Уимблдонский (неофициальный мировой чемпионат на травяных кортах), как открытое первенство Франции (также неофициальный мировой чемпионат, но на грунтовых кортах), США, Австралии (эти четыре турнира объединяются под одним названием: турниры «Большого шлема», выиграть их — заветная мечта каждого теннисиста, но удавалось это немногим, единицам), собирают более ста игроков. Не менее популярны открытые чемпионаты Италии, Испании, Швеции, ФРГ, Швейцарии, Аргентины, Мексики, Египта. И жеребьевка составляется таким образом, чтобы максимально отдалить поединки сильнейших. Поэтому они «рассеиваются» по всей турнирной таблице. И на первых стадиях турнира в соперники сильнейшим выпадают или чистые любители, или игроки-«опен», или слабые профессионалы. И чтобы добраться до тех, кто удостаивается права быть «посеянным», нужно приложить немало сил. Необходимо регулярно побеждать в серьезных турнирах, то есть побеждать асов.

Помню, сколько лет доказывал свое право на место в первой мировой десятке наш лидер Александр Метревели. Ведь попадание в список лучших гарантирует, что тебя «посеют» в любом турнире, даже Уимблдонском, это однажды и довелось испытать Метревели. Тогда-то он и выступил наиболее успешно: вышел в финал. Но удержался в «десятке» только один год. В его активе немало побед практически над всеми асами. Однако побед этих Метревели добивался не на одном турнире (исключая этот счастливый для него и всего советского тенниса год), а в разных. Он мог выиграть у Сантанны, но уступить малоизвестному теннисисту из Швейцарии. Это резко портило его положение в мировой табели о рангах.

В парных играх сделали себе имя Лихачев, Коротков, Крошина. И все же, повторяю, даже и они еще значительно уступают в силе ведущим теннисистам мира. Прежде всего в продолжительности тренировок. Лишь сильнейшие советские игроки проводят на корте по четыре-пять часов, причем всецело отдаваясь активным занятиям, а не просто перебрасывая мяч через сетку. Но поэтому-то они и сильнейшие. Большинство наших мастеров — и прежде всего из числа молодежи — не утруждают себя напряженными тренировками. Ольга Морозова, которая не только сама массу времени проводит на корте, но и внимательно наблюдает за тренировками грозных зарубежных соперниц, как-то спросила замечательную американскую теннисистку Билли-Джин Моффит-Кинг, правда ли, что она тренируется даже во время турнира по четыре часа в день? «Да, — улыбнувшись ответила Билли-Джин, — Но только я еще два часа играю на другом стадионе». Стоит ли после этого удивляться спортивному долголетию «звезд» мирового тенниса?

Теннис, как ни один другой вид спорта, демократичен и доброжелателен по отношению к ветеранам. Метревели 35 лет. В любом другом виде спорта он был бы давно ветераном. А здесь он считается чуть ли не молодым. Ведь Лейвер, Эмерсон, Ричи, бразилец Кох, южноафриканец Хьюит значительно старше нашего Метревели. Ньюкомо, Роч, Флетчер, Эш — ровесники. Нет-нет, а блеснут изумительным мастерством «Панчо» Гонзалес, заставивший прослезиться английскую королевскую чету, Розуолл, Столле, Фрезер, а ведь им уже далеко за сорок. Так что к теннисистам в паспорт не заглядывают.

Лет около двадцати назад в Лужниках проходил чемпионат СССР. В один из летних дней на корте встретились мужские пары: спартаковцы Сергей Андреев и Станислав Мирза играли против совсем юных грузинских ребят Нугзара Мдзинарашвили и Александра Метревели. Симпатии публики на стороне «стариков». Москвичи, у которых и класс и порядок были выше, легко победили. Так что матч запомнился не какой-то особенно красивой игрой, а выражением эмоций южан.

Особенно отличался Мдзинарашвили. Он стучал ракеткой то по земле, то по столбу, то гнул ее в своих здоровенных ручищах, то просто отшвыривал ее от себя и хватал другую. Струны проверял так, что они звенели как на заправской гитаре. Грозно сверкал темными глазами в сторону судей и ребятишек, подававших мячи, что-то выкрикивал по-грузински. После проигранного или красиво выигранного мяча хватался за голову, охал и ахал, падал на колени, вздымая руки к небу. Вел азартный диалог с партнером. Интересно, что Метревели при всем этом оставался олимпийски спокоен, являя собой полную противоположность товарищу. Однако не делал тому никаких замечаний, а подчас и сам срывался на горячую лезгинку или скрежетал от злости белоснежными зубами. В общем, это был и спортивный поединок, и театральный спектакль одновременно.

Теннисист всегда в эпицентре, к нему приковано внимание трибун. Он ведет свою игру, свой моноспектакль и одновременно диалог с тем, кто стоит по другую сторону сетки. И даже в паре, когда теннис принимает вид командной игры, ситуация не меняется. Конечно, уже можно в чем-то положиться на партнера, но прежде всего ты полагаешься только на себя самого. Поэтому и пары складываются таким образом, чтобы партнеры могли нести разделение обязанностей: один действует у сетки, другой на задней линии.

Особенно дисциплинирует и воспитывает игра в миксте. Мужчина здесь поставлен в положение, когда он обязан быть настоящим джентльменом, обязан взять на себя основную тяжесть борьбы, ни на секунду не забывать, что рядом с ним женщина, дама. Он ведет игру, руководит игрой и партнершей, зачастую просто защищает ее. Да и в благородный теннис нет-нет, но проникают плебейские замашки, когда мужчина старается бить только в женщину-соперницу, старается попасть в нее мячом и побольнее ударить.

Одним из первых встав на путь омоложения (в теннис ребята идут, едва научившись удерживать в руках ракетку), теннис тем не менее приучает юных к долгой и терпеливой работе, приучает к мысли, что путь к славе, к успехам далек и труден. Гимнастка приходит в зал в шесть лет, а в 12 уже покоряет зрителей на международных соревнованиях. Пловец впервые ныряет в воду тоже лет в шесть-семь, а в 14 бьет мировой рекорд. Девочки и мальчики — фигуристы тоже никого не удивляют. Теннис настольный тоже подвергся атаке акселератов. Но в большом теннисе перед юнцом стоят зачастую непреодолимые препятствия. Прежде всего, как мы уже подчеркивали, только в теннисе ветераны долго не уступают своих позиций. Плюс теннис требует очень больших физических кондиций, которых даже к 18 годам не набираешь. Зато теннис продляет спортивную жизнь.

Приятно, что и у нас в стране к ветеранам тенниса относятся доброжелательно и внимательно. В теннисе сохраняется главный спортивный закон: уходить тогда, когда проигрываешь. Уступать молодежи только в очном споре, в очной борьбе на корте. Для спортсмена-теннисиста возраст 30-35 и даже 40 лет — это возраст расцвета физических и духовных сил. И этим теннис необыкновенно привлекателен.

Но, отдавая должное лидерам советского тенниса, Метревели и Морозовой, нельзя не заметить, что мастерство их в последние годы не растет. Слов нет, класс их и сегодня достаточно высок. Так, Метревели вот уже десять лет является «ракеткой номер один» по всесоюзной классификации, причем за все это время уступил лишь дважды своему земляку Теймуразу Какулии и талантливому москвичу Вадиму Борисову. Но побед на международной арене у него не прибавилось. Раз от раза добиваясь успеха во встречах с асами, он потерял главное достоинство любого маэстро — табильнисть. Больше того, уже давно мы не видим побед Метревели над лидерами мировой десятки. И причин этому несколько.

Одна из них — отсутствие сколько-нибудь серьезной конкуренции внутри страны. На представителей «новой волны» в международном теннисе авторитет Метревели не действует, ему не удавалось взять верх ни над Коннорсом, Таннером, Виласом, Герулайтисом, Панаттой, Майером, ни тем более над Боргом. Ко всему, Метревели слишком часто для классного игрока стал терпеть поражения от теннисистов, стоящих в мировой классификации ниже его. Похоже, что о победах над грандами он уже и не мечтает. Порой кажется, что Александр заранее ограничивает себя целью-минимумом: добыть какой-то приз в не очень престижном турнире. Основное же внимание уделяет выступлениям в чемпионатах Европы среди любителей, а также в матчах на Кубок Дэвиса — неофициальном первенстве мира.

Мне кажется, что и Метревели, и других наших теннисистов, способных играть заглавные роли на международной арене, несколько искусственно ограничивают в их возможностях. Наш спорт первым пошел на соперничество с профессионалами. И отличных результатов в нем уже добились хоккеисты, есть достижения и у футболистов, были, как мы видели, и у теннисистов. Уверен, наши теннисисты-любители (или игроки-«опен») могут на равных играть с «профи». Но для этого нужно как можно чаще встречаться с ними лицом к лицу, выходить на корт и играть, играть, играть. В турнирах самого высокого ранга. И не одному Метревели, а всем талантливым ребятам, особенно молодым — Борисову, Какулии, Пугаеву, Филеву, Грузману, Коляскину, Залужному, уже знающим, что такое профессионалы.

Одно время на международные турниры за рубеж наших теннисистов посылали часто. Но, проиграв в первом-втором круге, они оказывались не у дел и отзывались домой. На следующий турнир ехали уже другие. Только Метревели, Морозовой, а затем Чмыревой, Какулии и Борисову в этом смысле больше повезло. Но в последнее время ограничили количество турниров и для них. «Лучшая тренировка — это игры, хотя я и тренируюсь по пять-шесть часов в день», — сказал приезжавший недавно к нам на показательные матчи швед Бьерн Борг. Поэтому, чтобы сравняться с профессионалами, с асами мирового тенниса, с ними надо играть. Когда-то проигрывали и Метревели с Морозовой, а затем они стали полноправными участниками (а подчас и фаворитами) любых турниров, в том числе и «Большого шлема». Даже в Уимблдоне они не раз попадали в число «посеянных». Но ведь такой авторитет пришел к ним не сразу. Наша «десятка», как и мировая, подвергается минимальным изменениям. Значит, пора, чтобы о ней узнали и за рубежом. Нужно непременно запускать в круговерть турниров по 10-15 лучших советских теннисистов и теннисисток. Постепенно придут и опыт, и мастерство, и класс, следовательно, придут и победы.

Правда, есть и другая причина постепенного ухудшения позиций советского тенниса. Скептики утверждают, что теннис «не наша игра». Дескать, завезли ее к нам иностранцы. Играли в теннис до революции в основном графы и князья, банкиры и промышленники, помещики и зажиточная интеллигенция. Значит, глубоких корней в массах у тенниса нет. Готов поспорить.

Ведь и футбол к нам завезен иностранцами — англичанами. Но о популярности и массовости футбола говорить, видимо, нет надобности.

...Потемневшие странички Положения о командном первенстве Москвы по теннису 1919 года. Состав команды — 12 человек. Обязательное условие: не менее 50 процентов ее участников должны быть рабочие или члены их семей. Сейчас такая регулировка социального состава может вызвать улыбку, а в те годы эта мера помогала превратить «спорт аристократов», как часто называли тогда теннис, в спорт народа. Прошло девять лет, и теннис включается в программу первой Всероссийской спартакиады, в которой приняли участие и посланцы рабочего спорта европейских стран. Так что советский теннис в нынешнем году отмечает великолепный юбилей — свое 60-летие. А вообще отечественный теннис имеет уже вековую историю.

Как-то мне попалась фотография в немецком спортивном журнале. На ней улыбающиеся Оля Морозова, Рауза Исланова и Аня Еремеева. Морозова держит в руках огромный Кубок Суабо — приз лучшей молодежной команде Европы. И под фотографией подпись: «Первая рабочая команда — победительница чемпионата Европы». Внимание прессы к этой фотографии (она обошла многие спортивные издания Запада) объяснялось не только самим фактом победы наших девушек, сколько тем, что все они из рабочих семей. Такого в мировом теннисе до сих пор не было. Кстати, подобный ажиотаж вызвала и финальная встреча Уимблдонского турнира несколько лет назад, когда на центральный корт перед королевской ложей вышли американка Крис Эверт, первая ракетка мира, и та же Ольга Морозова. Накануне пресс-центр выдал сенсацию: дочь простого рабочего в финале Уимблдона!

Двадцать лет назад — тоже своеобразный юбилей — советские теннисисты «прорубили окно в Европу». Тогда впервые на кортах английских графств Кента и Бекнема, а затем и в самом Уимблдоне появились «красные теннисисты», как их называла буржуазная пресса. Теми первыми посланцами нашего тенниса были Анна Дмитриева (ныне теле- и радиокомментатор) и Андрей Потанин (сегодня он кандидат технических наук). Причем Дмитриева выиграла турнир в Кенте и вышла в финал Уимблдонского турнира среди девушек. А всего за эти двадцать лет советские теннисисты становились победителями открытых первенств 32 стран мира. С 1956 года теннис неизменно входит в программу Спартакиад народов СССР, этим летом теннисисты встретятся вновь на VII Спартакиаде народов в предолимпийской Москве. Так что теннис — наша игра.

Но, сделав такой оптимистичный вывод; тем не менее нужно заметить, что немало в нашем теннисе еще негативных моментов, в том числе и такой, являющийся серьезной причиной отставания советских теннисистов на международной арене.

Играют в теннис повсюду. Корты есть в заполярном Норильске и в оазисах среднеазиатских пустынь, на Дальнем Востоке и в Крыму, в Прибалтике и на Алтае. Строят крытые корты с пластиковым покрытием, строят грунтовые, травяные (их еще очень мало), даже асфальтовые. Но, строя новые... разрушают старые. Так что общее количество кортов у нас даже не увеличивается, а уменьшается. Причем особенно обидно, что исчезают корты в таких благодатных для развития тенниса районах, как Грузия, Армения, Азербайджан, Узбекистан, Молдавия, южные районы РСФСР.

Жаль, что все меньше сильных теннисистов становится в Ленинграде и Эстонии, всегда бывших центрами развития тенниса в нашей стране. И это объясняется тем, что исчезают корты, негде тренироваться и играть. Сузились детские секции. Просто некуда стало принимать детей. А приток велик, больше, чем в хоккей, плавание или фигурное катание, это не секрет.

А ведь построить теннисный корт не очень сложно. Это можно подтвердить многими примерами, но я остановлюсь только на двух. Группа энтузиастов в московском районе Химки-Ховрино своими руками соорудила два корта, на которых с раннего утра до позднего вечера тренируются и 8-летние ребятишки, и 50-60-летние научные работники. А ведь асфальтовый корт далеко не лучший. В поселках на берегу Балтийского моря (знаменитой Юрмале) прямо в хвойном лесу построены элементарные грунтовые корты. Пусть без трибун и с временными раздевалками, но и этого уже достаточно. Даже члены сборной СССР предпочитают тренироваться здесь, а однажды на одном из этих кортов был проведен матч на Кубок Дэвиса, где выступал «сам» Борг.

Кстати, только недальновидным скептицизмом я объясняю тот факт, что в сельских местностях еще очень мало кортов. Почему только футбол достоин популяризации в наших селах и деревнях? Сделать футбольное поле ничуть не легче, чем теннисный корт. На мой взгляд, теннис просто обязан получить распространение на селе. Уверен, желающих играть в теннис найдется не меньше, чем в футбол. Как никакой другой вид спорта, теннис развивает быстроту, ловкость, гибкость, выносливость, расширяет кругозор, повышает культуру. Сельская молодежь обязательно потянется к теннису. Но ей надо помочь в сооружении простейших кортов, в приобретении инвентаря — ракеток, мячей, формы. Пусть и здесь еще немало трудностей, но советская промышленность вполне может обеспечить всех желающих играть в теннис необходимым оборудованием.

Чем больше кортов у нас будет, тем больше будут играть в теннис. Массовость же, как известно, даст со временем мастерство. Из огромной армии теннисистов выйдут наследники славных традиций Метревели, Морозовой, Какулии, Борисова, Чмыревой.

Игорь Фейн
Фото С. Войкова
«Сельская молодежь» №7 1979 г.