• agrohimxzb
• 17 Dec 2024
• Общество и взаимоотношения
• 21 Прочтений
• 0 Комментариев

У Моисеева новый гроб

Я родился в тюрьме и потому свободен с рождения. — сказал мне Борис Моисеев. - Свободен от предрассудков и комплексов.

Весну он встретил в Ростове-на-Дону. Концертом. Несмотря на цену билетов до 80 тысяч, зал главного городского театра ломился. «Недавно у меня был день рождения. Мне исполнилось 16», — кокетливо подмигнул он залу и показал язык.

В созвездии, которое он с собой привез, каждый был уникален. «Я оставила своих подруг-толстух в Санкт-Петербурге, — объявила Ирина Отиева, — но это ничего, в зале еще множество чудесных толстушек. Выходите на сцену!» И тут же — по-прежнему бритая «Полиция нравов», Джина и Фрида, которых Борис объявил своими сестрами по крови, в белых мужских костюмах. А Тани, моисеевские леди, начали выступление тоже в мужских, но черных. И еще — малышка Моисеева Катя. «Новые дети новой России», — как объявил Борис на сцене. А потом, в гримуборной, пока его помощники сдерживали рвущуюся за автографами толпу, уточнил:

— Она. Катя, мне как племянница. Пришла, познакомилась, сказала, что любит меня, хочет учиться у меня и хочет взять мою фамилию. Так и вышло.

— У вас столько поклонников. Вы счастливы?

— Я счастлив, потому что одинок. Привык быть самостоятельным. Мать была политзаключенной и родила меня в тюрьме не потому, что очень хотела иметь третьего сына, а потому, что ей нужно было спасать двух оставшихся на свободе. Рожденные в неволе – очень смелые люди. И меня уже ничто в жизни не может испугать – ни недавнее ограбление на улице в Москве, ни сожжение моих декораций в ночь с 23 февраля.

— Это был поджог?

— Мне не хотелось бы так думать, потому что я настолько серьезный конкурент… Я делаю свое шоу и, я делаю свою жизнь, она не может кому-то мешать, особенно одаренным. Мешает только глупым, тупым и бездарным. И я не хочу думать на кого-то из своих коллег, ведь все знали, где хранится мое сценическое хозяйство.

— Что сгорело-то?

— Даже гроб мой шикарный, который стоил миллион.

— Это очень сильный удар для вас?

— Для меня — нет, для моих спонсоров — да. Они у меня те же, что у Ростроповича, Плисецкой, у олимпийской сборной. Они оплатили 300 миллионов за мой фильм «Месть шута», который кстати, широко куплен на Западе, но совсем не виден в России. И тут — такой ущерб. Но новый гроб мне меценаты уже купили в Ростове, лучше прежнего, итальянский, за 4 тысячи долларов.

— Любите шик?

— Нет, я не капризный. Я могу ехать в общем автобусе и есть в плохой столовой. Езжу в метро и счастлив этим, потому что слышу, чем живут люди.

— Пугачева говорила, что не может появиться в метро из-за поклонников. А вы?

— А я гримируюсь. Вуальки всякие, косметика, зимой шапка еще. Я не разыгрываю суперзвезду, езжу на гастроли в обычном железнодорожном вагоне, хотя могу себе прицепить правительственный, он не настолько дорог... Но зачем? Выпячиваться, когда страна умирает с голоду и в то же время хочет зрелищ, некрасиво.

— Но уж день рождения вы праздновали в приличном клубе?

— В самом дорогом в Москве — в «Карусели», где мой автограф ушел за 1.600 долларов, он попадает в Книгу Гиннесса как самый дорогой автограф при жизни.

— Россияне оказались щедрее других?

— Мне вообще уже на Западе не интересно, я там все знаю. Главное знаю, как делать шоу, выучился. И я дошел до такого этапа, когда могу проникать даже в российские сердца, души, тела. Россию не надо жалетъ, она встанет на ноги. У меня маленький дом на севере Франции, там тоже можно растить картошку, виноград, но я там редко бываю — некогда.

— Вы скоро женитесь?

— Ну это как раз не говорит о том, что я буду менять цвет. Союз может быть и творческим. Видите, на мне даже свитер голубой. Я не меняю мнения, как нынешние политические проститутки. Я поддерживаю секс-меньшинства и помогаю им материально, потому что это дико ранимый, забитый, испуганный народ.

— Особенно в нашей стране?

— Не особенно, есть Китай, Вьетнам. А вообще — я же по знаку Рыба. Это такой знак, который сегодня голубой, а завтра красный или другой, какой вздумается. Он рисует и плавает, как ему интересно. Я нормальный — во мне течет любая кровь, любая страсть. Может, я и не голубой вовсе, но я разочарую этим толпу, которая уже хочет видеть во мне сложившийся образ.

— «Никогда дитя порока не полюбит непорочное создание», — эта строчка в вашем выступлении повторяется многократно. Какие пороки вы больше всего любите в людях?

— Главный порок — любовь.

«Экспресс газета» №4 1994 год